Иванъ Тутолминъ. Подробное донесеніе Ея Императорскому Величеству, Государынѣ Императрицѣ Маріи Ѳеодоровнѣ,
о состояніи московскаго воспитательнаго дома въ бытность непріятеля въ Москвѣ 1812 года. 5 декабря 1912 г.
// ЧОИДР. 1860. Книга вторая. М., 1860. С.161.

...французами все уже было обобрано, то [...] приступилъ еще съ новою просьбою къ Генералъ-Интенданту, который отозвался, что сіе принадлежигъ до Интенданта города, Лессепса. Я адресовался къ Интеданту города, который отвечалъ мнѣ, что не имѣетъ на сіе приказанія, и хотѣлъ доложить о томъ Герцогу Тревизскому, Маршалу Мортье. Но и сей, отозвавшись сь начала невозможностію, наконецъ, по убѣжденію, позволилъ мнѣ послать своихъ чиновниковъ по деревнямъ, для отысканія хлѣба, снабдивъ ихъ письменнымъ видомъ, каковый и я отъ себя имъ долженъ дать. При чемъ Г-нъ Лессепсъ предварялъ меня, чтобы я взялъ отъ начальства ихъ денегь ассигнаціями, для моихъ расходовъ; но я не имѣлъ въ нихъ надобности, будучи, по Высочайшему Вашему Императорскаго Величества повелѣнію, снабженъ отъ Опекунскаго Совѣта достаточною суммою денегъ. А ихъ зловредность, чтобы ссужать меня своими фальшивыми ассигнаціями, коихъ привезли съ собою весьма большое число, и ими даже, по повелѣнію Наполеона, выдавали своимъ войскамъ жалованье. По просьбѣ стоявшаго въ домѣ съ жандармами Полковника, который ко мнѣ принесъ кучу сторублевыхъ фальшивыхъ ассигнацій, просилъ размѣнять на двадцатипятирублевыя, но я выбожился, что у меня нѣтъ, а такія жъ сотенныя, но принужденъ одну размѣнять на мелкія двадцатипяти, и намѣренъ былъ поднести оную Вашему Императорскому Величеству, но въ бытность Генералъ-Адьютанта Его Императорскаго Величества, Павла Васильевича Кутузова, сказывая ему объ оной, принужденъ былъ, по просьбе его, отдать ему, для отправленія къ Государю Императору...

Э.-Ф. де Бомон-Васси. Приготовленіе по приказанію Наполеона I англійскихъ и русскихъ фальшивыхъ ассигнацій и банковыхъ билетовъ.
// Русская старина, 1900, т. 104, ноябрь, с. 329-330.

…Лалю, искусному граверу при главномъ военномъ управленіи.

[…]

Скоро дѣло не ограничилось поддѣлкой англійскихъ банковыхъ билетовъ. Лаль разсказываетъ, что послѣ пріостановки этой первой работы, его снова призвали въ министерство полиціи, гдѣ г. Демаре объявилъ, что ему хотятъ поручить важную работу, требующую такой же тайны, какъ и первая; она будетъ сложнѣе, но представитъ то удобство, что ее можно будетъ раздробить на части, такъ чтобы второстепенные участники дѣла не поняли въ чемъ оно заключается. Этотъ разъ приходились поддѣлать русскіе ассигнаціи и банковые билеты. Эти цвѣтныя бумажки были плохо гравированы, типографическія буквы ихъ дурны, но подписи чрезвычайно сложныя; за то ихъ можно было гравировать крѣпкой водкой, и при томъ довольно быстро.

Принялись за дѣло. Когда десять гравированныхъ досокъ выходило изъ рукъ Лаля, то ихъ относили въ типографію г. Мало, въ Вожирардской улицѣ, № 26, близъ военнаго провіантскаго магазина, въ обширномъ зданіи, нанятомъ министерствомъ, и гдѣ помѣстили двадцать три станка для гравированія на мѣди; работа производилась ежедневно до одиннадцати часовъ вечера. Типографская печатня, управляемая г. Феномъ, находилась по сосѣдству съ Мало, все еще въ помѣщеніи Монпарнасскаго бульвара, подвергшагося нѣкогда нападенію полиціи.

Менѣе нежели въ три мѣсяца было награвировано болѣе семисотъ досокъ; число оттисковъ должно быть значительно, — говоритъ Лаль, — такъ какъ работа продолжалась до эпохи неудачъ французской арміи въ Россіи; готовыя бумажки бросали на полъ въ комнату, наполненную пылью, и переворачивали во всѣхъ направленіяхъ кожанной метелкой; такимъ образомъ, онѣ дѣлались мягкія, принимали пепельный оттѣнокъ и выглядѣли, какъ бы перешедшія черезъ многія руки; затѣмъ ихъ складывали въ связки и отсылали тотчасъ же въ министерство.

Когда настала фравцузская кампанія, безпокойство Лаля усиливалось съ каждымъ новымъ успѣхомъ союзниковъ.

— Каково было бы мое положеніе со взятіемъ столицы, — говоритъ онъ, — тѣ, кто извлекъ наиболѣе выгодъ изъ этого предпріятія, покинули Францію; я же, руководившій двумя операціями, остался среди иностранцевъ, враговъ моего отечества, которые ежеминутно могли схватить меня и послать гравировать въ Сибирь. Благодаря Бога, ничего подобнаго не случилось...

Арман Огюстен Луи де Коленкур. Поход Наполеона в Россию.
Пер. с фр. М., 1943, с. 357

…Я не могу описать, с каким нетерпением он (АГ: Император Наполеон I) ждал сообщений от герцога Бассано, а еще больше его приезда, чтобы узнать, действительно ли он уничтожил фальшивые русские ассигнации, которые имелись у него в Вильно. — Они были способны забыть их там, — сказал мне император, — или поручить кому-нибудь их уничтожение. Но то лицо, которому дадут такое поручение, постарается воспользоваться этим, и будет более чем неприятно, если русские обнаружат эти ассигнации.

По словам императора, он знал из частного донесения, что после его проезда через Вильно эти деньги были пущены в оборот; это сообщение и было главной причиной его беспокойства. Должен сказать, что это признание в первый момент оглушило меня до такой степени, что я не совсем понял слова императора, и он должен был повторить их мне...

Толстой Л.Н. Война и мир.
Т. 4. — Собр. соч. в 22 т., т.7. М., 1981. С. 96, 98

…Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.

[…]

В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mère, соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами...